Жизнеописание игумена Никона (Воробьева)
Игумен
Никон (в миру Николай Николаевич Воробьев) родился в 1894 году
в селе Микшино, Бежецкого уезда, Тверской губернии в большой крестьянской
семье. С детских лет он отличался серьезностью, особой честностью,
удивительной сердечностью, жалостью ко всем и ничем неутолимой
жаждой истины, высшей правды, жаждой постижения смысла человеческого
существования.
Воспитанный, как и большинство простых людей того времени, лишь
во внешней, традиционной религиозности, неимевшей под собой твердой
духовной основы и ясного понимания существа христианства, способной
в лучшем случае воспитать в человеке только добрую нравственность,
будущий подвижник очень скоро утратил свою детскую веру. С искренним
горением ринулся он в изучение сначала наук, а затем философии,
наивно веря, что там скрывается истина, но вскоре понял, что это
не так. Позже он признавался: "Понял я, что как наука не
дает ничего о Боге, о будущей жизни, так не даст ничего и философия.
И совершенно ясен стал вывод, что надо обратиться к религии".
Ничего кроме разочарования не дало ему и обучение в Петроградском
Психо-Неврологическом институте: "Я увидел: психология изучает
вовсе не человека, а "кожу", - скорость процессов, апперцепции,
память... Такая чепуха, что это тоже оттолкнуло меня". После
мучительных исканий, переживая уже состояние полной безысходности,
20-летний юноша вдруг вспомнил веру раннего детства и от всей
глубины своего существа, почти в отчаянии стал взывать: "Господи,
если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь
земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты, или нет
Тебя?" И Господь таинственно открылся. С этого момента все
в жизни Николая Воробьева радикальным образом переменилось. Начались
годы непрестанного подвига и настоящего аскетизма. В своей духовной
жизни он тщательно, но и осторожно руководствовался святоотеческими
писаниями, ставшими для него вместе с тем источником подлинных
радости и утешения.
Будучи уже 36 лет, после серьезнейшего испытания своих сил Николай
Николаевич Воробьев принимает монашеский постриг с именем Никона.
Еще через год отец Никон становился сначала иеродиаконом, а вскоре
иеромонахом. В 1933 году 23 марта (в день пострига) он был арестован
и сослан в сибирские лагеря сроком на пять лет. После освобождения,
не имея возможности продолжать священнослужение, о. Никон несколько
лет работал помощником врача в Вышнем Волочке. Во время Великой
Отечественной войны Русской Православной Церкви были возвращены
многие храмы; появилась возможность вернуться к священнослужению.
В 1944 году епископом Калужским Василием иеромонах Никон был назначен
настоятелем Благовещенской церкви города Козельска, где и служил
до 1948 года. Затем его переводят в Белев, потом в город Ефремов,
далее в Смоленск, и наконец, в захудалый в то время приход в городе
Гжатске, что расценивалось им как ссылка.
Первое время на новом месте приходилось претерпевать неимоверные
бытовые и материальные трудности. Денег батюшка вообще никогда
не имел, так как раздавал их почти немедленно после получения.
Все его имущество за исключением самых необходимых вещей составляли
одни лишь книги, в основном писания святых отцов Православной
церкви.
В последний период жизни на долю тогда уже игумена Никона выпало
множество различных скорбей, житейских неприятностей, суеты. "Но
эта суета, - говорил он перед смертью, - дала мне возможность
увидеть: ничего не можем мы сами сделать доброго". В это
время он, по собственному признанию, понял и пережил состояние
начального христианского смирения, открывающего, "что мы
сами ничто, а творение Божие, мы создание Божие только. Поэтому,
чем нам гордиться, что нам противопоставлять Богу?"
Очень злободневно звучат сегодня пророческие слова игумена Никона
о духовных путях, вернее, беспутьях, современной России: "Хорошо,
что у нас граница закрыта. Это великая милость Божия к нашему
народу. Нас бы завалили (особенно Америка) дьявольской сатанинской
сектантской литературой, а русские люди очень падки на все заграничное,
и окончательно погибли бы". Не менее остро звучит ныне и
такое скорбное признание батюшки: "Народ в своем подавляющем
большинстве совершенно не знает христианства и ищет не пути спасения,
не вечной жизни, а тех, кто бы помог ему что-то "сделать",
чтобы сразу избавиться от той излишней скорби".
Перед кончиной игумен Никон пережил последнее испытание - тяжелую
болезнь. Более трех месяцев до смерти он не мог принимать никакой
пищи кроме молока. Но при этом никогда не жаловался, всегда был
спокоен, сосредоточен и большей частью даже с легкой улыбкой на
лице. До самой смерти был в полном и ясном сознании и из последних
сил наставлял окружающих. Завещал хранить веру всемерным исполнением
заповедей и покаянием, всячески держаться учения епископа Игнатия
(Брянчанинова), избегать особенно суеты, совершенно опустошающей
душу и уводящей ее от Бога. Скорбящим у его постели он говорил:
"Меня нечего жалеть. Надо благодарить Бога, что я уже окончил
земной путь. Никогда мне не хотелось жить, не видел я ничего интересного
в этой жизни и всегда удивлялся, как это другие находят что-то
в ней и цепляются за нее из последних сил. Хотя я ничего не сделал
за свою жизнь доброго, но искренне всегда стремился к Богу. Поэтому
надеюсь всей душой на милость Божию. Не может Господь отринуть
человека, который всегда всеми силами стремился к Нему. Мне вас
жалко. Что-то вас еще ожидает? Живые будут завидовать мертвым".
Мирная кончина Игумена Никона (Воробьева) наступила 7 сентября
1963 года. Похоронен он в г. Гжатске (ныне Гагарин).
В сознании искренне ищущих своего спасения современных православных
христиан Игумен Никон по достоинству стал одним из великих учителей
покаяния последних времен. "Вот мой завет умирающего: кайтесь,
считайте себя, как мытарь, грешниками, умоляйте о милости Божией
и жалейте друг друга".
Упокой, Господи, раба Твоего священноигумена Никона во Царствии
Твоем!
Фильм "Родная
душа. Игумен Никон (Воробьёв)". Об игумене Никоне вспоминает
профессор Алексей Ильич Осипов
|